– Слушайте, А. Р., ссудите мне пять сотен.
– Зачем? – спросил он.
– Мне нужны деньги.
– Зачем? – снова спросил он.
– Для внесения залога, разумеется, – сказал я.
– Пятьсот долларов? – переспросил он и нахмурился. – Ты же знаешь, что тебе придется вносить десятипроцентную маржу – тысячу долларов на сотню акций. Лучше я открою тебе кредит.
– Нет, – сказал я, – я не хочу кредита от вашей фирмы. Я не хочу здесь играть. На мне и так задолженность. Я хочу, чтобы вы просто дали мне в долг 500 долларов, чтобы я мог пойти поиграть в другом месте, раскрутиться, а потом вернуться назад.
– И как ты собираешься это сделать? – спросил он.
– Пойду поиграю в бакет-шопах, – ответил я.
– Играй здесь, – сказал он.
– Нет, – возразил я. – Здесь я в успехе не уверен, но точно знаю, что в бакет-шопах заработать смогу. Тамошняя игра мне знакома. И, кажется, я начал понимать, чтó у меня идет не так, когда я играю здесь.
Он дал мне денег, и я ушел из конторы, где «гроза бакет-шопов», как меня здесь прозвали, продул все свое состояние. Я не мог вернуться домой, потому что тамошние заведения просто не подпустили бы меня к игре. Нью-Йорк тоже отпадал, потому что к тому времени бакет-шопы там были уже изжиты. Мне говорили, что в 90-е годы таких заведений было полно на Брод-стрит и Нью-стрит. Но, когда они мне понадобились, от них не было и следа. В итоге, поразмыслив, я решил отправиться в Сент-Луис. Я слышал о двух конторах, которые вели громадные операции на всем Среднем Западе. Они и прибыли должны были иметь громадные. Отделения у них располагались в десятках окрестных городков. Более того, мне сказали, что ни одна контора Восточного побережья не может сравниться с ними по размаху бизнеса. Они вели дело открыто, и иметь с ними отношения не стеснялись довольно известные люди. Именно туда я и направился со своими пятьюстами долларами, чтобы вернуться с прибылью и использовать ее для игры в конторе Фуллертона, являвшегося полноправным членом Нью-Йоркской фондовой биржи.
Добравшись до Сент-Луиса, я устроился в гостиницу, а затем отправился на поиски бакет-шопов.
Их было два. Один принадлежал Дж. Г. Долану, а другой – Г. С. Теллеру. Я знал, что смогу их обыграть. В мои планы входило играть максимально осторожно, и боялся я только того, что меня могут узнать и выставить вон, потому что о моих «подвигах» были наслышаны бакет-шопы по всей стране. Между ними существовали свои связи, как между игорными домами. Заведение Долана было ближе к гостинице, поэтому туда я и направился в первую очередь. Я надеялся, что мне позволят поиграть хотя бы несколько дней, прежде чем поймут, что к чему, и предложат поискать другое место. Переступив порог, я оказался в гигантском помещении, где не менее пары сотен людей не сводили глаз с доски котировок. Я обрадовался, потому что в таком скопище людей больше шансов остаться незамеченным. Стоя в толпе, я принялся изучать котировки, внимательно следя за их колебаниями, и наконец остановил свой выбор на акциях, с которых должна была начаться моя игра.
Оглядевшись, я увидел за окошечком клерка, который принимал ставки и выдавал квитанции. Подойдя к окошку, я спросил:
– Это здесь можно поставить на хлопок и пшеницу?
– Да, сынок, – ответил он.
– И акции купить можно?
– Можно, если деньги есть.
– Денег-то хватает, – сказал я, как хвастливый мальчишка.
– Неужели? – произнес он с улыбкой.
– Сколько акций я могу купить на сто долларов? – спросил я как бы с обидой в голосе.
– Сто, если у тебя действительно есть сотня долларов.
– У меня есть сотня. Да и две сотни найдется! – выпалил я.
– Ну-ну, – сказал он.
– Купите для меня двести акций, – отрывисто заявил я.
– Двести каких?
Теперь его тон стал серьезным. Это был уже деловой разговор. Я еще раз оглянулся на котировочную доску, словно все еще раздумывая, и сказал:
– Двести акций Omaha.
– Отлично, – сказал он.
Клерк взял у меня деньги, пересчитал их и выписал квитанцию.
– Как ваше имя? – спросил он.
И я ответил:
– Гораций Кент.
Он выдал мне квитанцию, и я, отойдя от стойки, сел ждать среди других клиентов, когда мои акции подрастут и их можно будет продать с наваром.
Я действовал быстро и за день успел сыграть несколько раз. На другой день все повторилось. За два дня я заработал 2,8 тысячи долларов и очень надеялся, что до конца недели мне никто не помешает. При таком темпе перспективы были превосходные. Потом я рассчитывал поиграть в другом заведении, и если там все сложится так же удачно, то я смогу вернуться в Нью-Йорк с кучей денег, которая даст мне возможность чего-то добиться.
Утром третьего дня, когда я с самым невинным видом подошел к окошку, чтобы купить 500 акций B.R.T., клерк остановил меня:
– Извините, мистер Кент, вас хочет видеть босс.
Я сразу понял, что игра окончена, но все-таки спросил:
– А зачем я ему понадобился?
– Не знаю.
– А где он?
– В своем кабинете. Пройдите вон туда.
Клерк указал на дверь. Когда я вошел в кабинет, Долан сидел за столом. Повернувшись в кресле ко мне, он сказал:
– Присядьте, Ливингстон.
Он показал на кресло. Последняя надежда растаяла. Не знаю, каким образом он выяснил, кто я. Может, навел справки в гостинице?